Раздел: НЕПАЛ - ГИМАЛАИ - ТИБЕТ // БУСИНЫ НА НИТЯХ ДОРОГ (СТРАНСТВУЮЩИЕ ЙОГИ) // Дата: 24.04.2011

БУСИНЫ     НА     НИТЯХ     ДОРОГ.

 

 

«Внутри  него – огонь,

Внутри  него – питьё,

Внутри  него – и  земля,  и  небеса.

Он – Солнце,  которое  видит  весь  мир,

Он – сам  свет,  этот  длинноволосый  аскет».

Ригведа

 

«Садху – люди,  карма  которых  на  исходе.  Они  считают  себя

частью  вселенского  сообщества,  отрёкшихся  от  мира,  которые

существовали  всегда».

Танец  Шивы


   Усталый  путник,  присев  отдохнуть  в  тени,  засыпает,  роняя  голову  на  грудь,  и  видит  сны.  Он  совершенно  один  в  этом  мире.  Сколько  таких  же,  как  он,  растворилось  без  следа  на  дорогах  Индии,  а  сколько  спящих  сидят  на  корточках  на  обочине,  суетятся,  орут,  торгуются  и  воюют!  Они  тоже  исчезают,  не  оставив  следа.

В  долине,  внизу,  ветер  поднимает  тучи  пыли!  Чахлые  кусты  расползаются  по  глинистым  склонам,  не  имея  возможности  расти  ввысь.  Отдельные порывы с  воем  бросают  горсти  камней  в  лицо  и  сбивают  с  ног.  Кажется,  что  вдоль  галечных  отмелей  проносятся  демоны,  сокрушая  всё  на  своём  пути.  Я  с  трудом  продвигаюсь  вперёд,  навстречу  ветру.  Под  большим  камнем  собралась  небольшая  группа  паломников,  похожих  на  остатки  разбитого  войска,  они  тоже  устали  бороться  с  силами  природы.  Дорога  уводит  меня  дальше.  Потихоньку  двигаюсь  вперёд,  преодолевая  сопротивление  почти  твёрдого  воздуха.  И  тут  меня  обгоняет  человек  в  холщовой  одежде  и  босиком.  Он  идёт  вперёд,  не  замечая  ни  ветра,  ни  острых  камней  на  дороге,  идёт,  не  торопясь,  но  я  его  догнать  не  могу.  Обернувшись,  этот  путник  бросает  мне:  «Не  дыши  ртом,  дыши  носом,  а  то  устанешь  быстро.» -- и,  как  бесплотный  дух  скользит  дальше – навстречу  ветру. 

 

В  Индии  и  Непале  можно  встретить  немало  людей,  странствующих  годами. Их  не  надо  путать  с  просто  бездомными  попрошайками,  наводняющими  крупные  города.  Эти  люди,  одетые  либо  в  оранжевую,  либо  в  белую  одежду,  либо  вообще  без  одежды,  покрытые  пеплом,  со  спутанными  длинными  волосами,  увешанные  амулетами,  передвигаются  от  храма  к  храму,  от  святыни  к  святыне.  Это  садху  или  саньясины – «святые  люди»,  бродячие  монахи.  Они  оставили  семьи,  имущество,  положение  в  обществе.  Кто-то  из  них  мог  быть  директором  банка,  кто-то  бедным  торговцем  зеленью,  кто-то  шофёром  или  учителем  в  школе.  Исчерпав  все  смыслы  земной  жизни,  эти  люди  оставляют  всё  и  ищут  пути  к  тому,  что  не  подвержено  влиянию  времени.  Их  можно  встретить  в  храмах,  посвящённых  бесчисленным  богам  Индии.  Иногда  они  уединяются  в  пещерах,  в  лесах  или  горах  на  несколько  месяцев,  а  то  и  лет.  Именно  о  них  говорит  Ригведа:

«Опоясанные  ветром,

они  облачились  в  охристую  грязь,

как  в  одежду.

Как  только  боги  поселились  в  них,

они  следуют  за  крыльями  ветра,

эти  молчаливые  аскеты».

На  дорогах,  по  которым  ходят  садху,  как  бусины,  нанизаны  места  поклонения  и  места  силы,  и  паломники  перебирают  эти  чётки  всю  жизнь.

Индия,  при  первом  соприкосновении  с  нею,  ошеломляет:   месиво  людей,  наций,  культур,  религий,  бедности  и  богатства.  Кажется,  что  ничто  не  соединяет  воедино  этот  гибрид  культурной  окрошки  и  этнического  слоёного   пирога.

В  Ведах,  которые  считаются  основой  индийской  цивилизации,  ни  словом  не  упоминаются  такие  фундаментальные  для  индуизма  понятия,  как-то  йога,  карма,  перерождения.  Арии  принесли  кроме  Вед  ( сборника  гимнов )  и   своих  богов  ещё  и  кастовую  систему,  которая,  окончательно  застыв,  погубила  бы  общество  пару  тысяч  лет  назад,  если  бы   наследие    древнейшей  протоиндийской  цивилизации  не  проросло  в  виде  набора  ощущений,  духовных  практик,  устной  традиции  и  поведенческих  норм,  т.е. т.н.  «тайного  знания»,  которое  постоянно  размывает  излишне  жёсткие  кастовые  барьеры  и  сшивает  лоскутное  одеяло  стилей  жизни  в  многоликое целое.  И  здесь  немалую  роль  играют  бродячие  монахи:  поклонники  Шивы,  последователи  Будды,  а  так  же  сикхи,  джайны  и  мусульмане,  да  да,  и  мусульмане,  т.к.  для  них  кастовые  ограничения  были  несущественны.  Но,  кроме  того,  почти  все  садху  практикуют  йогу.  Кстати,  мусульманские  йоги  называются  факирами.

Попробуем  посетить  некоторые  места  паломничества,  пройти  хотя  бы  несколько  шагов  по  этим  бесконечным  дорогам  и  заглянем,  ну  например,  на  север  Индии  и  в  Непал.

Мы  едем  по  штату  Химачал  Прадеш  невдалеке  от  Пакистанской  границы  и  резиденции  Далай  Ламы,  вдоль  Гималайской  гряды.  Едем  на  обморочном  автобусе,  похожем  на  рок-н-ролльный  микрофон  пятидесятых  годов.  Едем  именно  НА  автобусе,  а  не  В  автобусе,  т.е.  сидим  на  крыше,  время  от  времени  уворачиваясь  от  веток  и  проводов.  Сверху  всё  видно  хорошо  и  не  душно.  Салон  набит  крестьянами  и  буддийскими  монахами.  Вокруг  немало  монастырей,  построенных  в  последние  десять-двадцать  лет  тибетскими  беженцами.  Окрестные  холмы  буквально  нашпигованы  пещерами  отшельников,  ашрамами  и  храмами  Шивы  с  развевающимися  флагами.  Над  горами  собираются  дождевые  облака,  ветер  поднимает  клубы  пыли.  На  севере,  над  холмами  солнечные  лучи  создают  очень  необычный    эффект:  там  начинается  дождь,  и,  за  счёт  освещения  струй  воды,  кажется,  что  свет  идёт  не  с  неба,  а  от  земли.  На  автобусной  остановке  пустынно.  Ветер  загнал  всех  пассажиров  под  навес,  где  торгуют  чаем  с  молоком,  огненно-острыми  пирожками  и  дешёвыми  сладостями.  Площадь  забита архаичными  автобусами  с  обилием  никелированных  деталей.  Путь  наш  лежит  в  район  города  Манди,  бывшего  в  средние  века  столицей  одноимённого  княжества.  Отсюда  начинается  дорога  в  Тибет,  идущая  через  долину  Кулу,  княжества  Спити  и  Ладакх.  В  общем – самое  Рериховское  место.  Я  так  и  жду,  что,   если  не  махатмы,  то  хотя  бы  йоги  будут  попадаться  на  каждом  шагу.  Но  нет,  в  основном  туристы  из  Европы,  местные  жители,  занятые  самой  будничной  деятельностью,  да  буддийские  монахи,  едущие  по  своим  монастырским  делам.  Дело  в  том,  что  на  озере  Ревалсар,  в  одном  из  монастырей  тибетской  школы  Ньингма-Па,  проводится  большая  церемония,  посвящённая  наступлению  лунного  Нового  Года.  Туда  мы  и  едем.  Наша  стоянка  слегка  затягивается, видно  шофёр  проголодался.  В  мертвенном  свете  пасмурного  пыльного  дня  вижу,  как  из-за  автобусов,  хромая,  показывается  фигура  человека  с  шоколадным  лицом,  в  жёлто-оранжевой  одежде  паломника.  Он  идёт,  стуча  деревянной  ногой  и  опираясь  на  костыль – прямо  Джон  Сильвер.  Он  идёт,  широко  улыбаясь.  Железный  посох  с  трезубцем  на  конце  показывает,  что  обладатель  оного  является  поклонником  Шивы.  Разговорились.  Оказывается  Кумара,  как  зовут  этого  странника,  путешествует  уже  полтора  года,  обходя  храмы  Кали  и  шиваитские  ашрамы.  Родом  он  из  Карнатаки,  а  сейчас  возвращается  как  раз  от  озера  Ревалсар,  где  он  провёл  около  месяца,  совершая  обряды.  Кумара  поведал,  что  в  озере  водятся  ручные  рыбы,  которые  высовывают  из  воды  голову,  беззвучно  прося  покормить  их,  и  что  тот,  кто  понимает  их  безмолвный  язык,  может  знать  будущее,  и  что  это  озеро  было  подарено  самим  Шивой  великому  святому  древности – Риши  Лома,  а  наверху,  над  озером,  стоит  храм  богини  Кали – гневной  супруги  великого  бога.  Ещё  раз  широко  улыбнувшись,  Кумара  попросил  у  меня  какую-нибудь  мелочь  и  пошёл  дальше,  стуча  своей  деревянной  ногой.  И  взгляд  у  него  был   радостный,  непохожий  на  агрессивный  или  потерянный  взгляд  людей  вокруг.  К  ночи  мы  были  уже  в  Ревалсаре.  Ленивая  маслянистая  вода  отражала  монастыри  и  монахов,  готовящихся  к  тому,  чтобы  заснуть  до  утра.  На  улицах,  освещённых  зеленоватым  светом  луны

с  грохотом  закрывались  лавки.  Мы  остановились  в  монастырской  гостинице,  совсем  рядом  с  озером.  С  утра,  ещё  затемно,  тишину  разорвали  звуки  гонга  и  больших  тибетских  труб – начинались  утренние  службы;  когда  солнце  осветило  поверхность  озера,  над  водой  поплыли,  смешиваясь,  песнопения  лам  и  вайшнавских  и  шиваитских  гимнов  из  храмов  на  другом  берегу.  Ещё  не  совсем  проснувшиеся  обезьяны  бродят  по  набережной  и  дразнят  рыб,  выпрашивающих  еду.

В  холмах  над  озером  немало  пещер,  где  и  сейчас  монахи  находят  уединение.  Здесь  же  в  середине  VIII  в.  великий  буддийский  учитель  Падмасамбхава,  перед  тем  как  отправиться  в  Тибет,  являл  людям  чудеса.  Дело  в  том,  что  дочь  царя  Манди  увязалась  за  Падмасамбхавой,  на  что  власти,  естественно,   обиделись  и,  поймав  йога,   решили  сжечь  его  вместе  с  «ученицей».  Но  огонь  оказался  бессилен,  мало  того,  Падмасамбхава  со  спутницей  взмыл  в  воздух  и,  вызвав  потоки  воды  с  неба,  погасил  огонь  и  залил  окрестности,  а  затем  удалился  в  пещеру  и  затворился  там  на  несколько  лет.  По  завершении  аскезы,  Падмасамбхава,  чьё  имя  означает  «Рождённый  из  Лотоса»,  отправился  в  Тибет  проповедовать  Буддизм,  где  ему,  согласно  легенде,  пришлось  встретиться  с  кошмарными  богами  и  демонами  Тибетского  нагорья  и,  усмирив  их  силой  своего  йогического  подвига,  обратить  в  истинную  веру.  В  символической  форме  это  описывается  так:

«Падмасамбхава  под  маской  свирепого  божества  разрушил  царство,  убил  всех  его  обитателей,  которые  были  врагами  Дхармы,  и  взял  всех  их  женщин,  чтобы  очистить  их  и  сделать  их  всех  матерями  религиозно  настроенных  детей».  В  Тибете  Падмасабхава  основал  буддийскую  традицию  Ньингма-Па,  и  стали  его  звать  Гуру  Римпоче,  что  значит  «Учитель  Великая  Драгоценность».  И  вот,  я  стою  у  входа  в  ту  самую  пещеру,  откуда  великий  йог  начал  свой  путь  по  дороге,  приведшей  его  к  бессмертию.  Вокруг,  среди  кедров  и  деодар  развеваются  молитвенные  флаги,  курятся  можжевеловые  благовония  и  горят  сотни  лампадок.  Внутри  пещеры  скульптурные  изображения  Гуру  Римпоче  и  его  царевны,  покрытые  золотом,  таинственно  мерцают  в  полумраке.  Изображение  Учителя  с  широко  открытыми  глазами  выглядит  довольно  свирепо.  Фигура  на  лотосовом  троне  с  короной  на  голове  и  пальцами,  сложенными  в  мудры,  кажется  незыблемой,  как  скала,  и  ничто  не  может  сдвинуть  её  с  места.  Покидаю  пещеру  и  опять  выхожу  к  запаху  хвойного  леса.  Тропа  вьётся  между  деревьями  и,  огибая  камни  с  выбитыми  буддийскими  молитвами,  ведёт  на  вершину  пригорка.  Нагоняю  трёх  радостных  шиваитов.  На  лбу  у  каждого  три  горизонтальные  белые  полосы,  символизирующие  власть  Шивы  над  тремя  мирами.  Они  живо  интересуются  политикой,  спрашивают,  откуда  я,  и,  выяснив,  что  из  России,  радуются  и  хотят  узнать,  коммунист  ли  я,  верю  ли  в  Ельцина  и  правда  ли,  что  американцы – козлы,  на  что  я  отвечаю,  что  я  не  коммунист,  что  верить  в  Ельцина  нельзя,  а  можно  верить  в  Бога,  и  что  я  сам  терпеть  не  могу  Микки  Мауса  и  хот  доги.  На  вершине  холма  рядом  с  ретрансляционной  вышкой  находится  храм  Кали  Великой  Матери – супруги  бога  Шивы  в  её  гневном  аспекте.  Она  держит  в  одной  руке  отрубленную  голову,  на  шее  у  неё  ожерелье  из  черепов,  ногами  она  попирает  труп,  а  её  ярко-красный  язык  высунут  до  подбородка.  Она  устрашает  и  истребляет  демонов  как  снаружи,  так  и  внутри  человека  и  символизирует  беспощадную  войну  с  инертностью  и  костностью  материи  и  с  невежеством,  которая  происходит  в  душе  каждого  ищущего.  Храм  выглядит  светлым  и  радостным,  даже  барельефы  с  изображением  богини  раскрашены  в  яркие  краски.  Из  дверей  храма  видны  цепи  гор,  там,  внизу  лежит  долина  Кулу,  где  жил  Николай  Рерих – место  паломничества  российских  агни  йогов,  где-то  там,  на  севере – Тибет.  Прохладный  свежий  ветер  качает  вершины  огромных  деодар – деревьев,  похожих  одновременно  на  кипарис  и  кедр.  Вспоминается  храм  Кали  в  Катманду,  т.н.  Дакшинкали.  Алтарь  в  священной  роще  на  берегу  реки,  охраняемый  свирепыми  бронзовыми  львами,  столбы,  увитые  бронзовыми  же  кобрами,  экзальтированная  толпа  молящихся,  тут  и  там  видны  садху  со  своими  трезубцами  и  причёсками,  как  у  растаманов,  звон  колоколов.  Перед  храмом  нужно  разуться,  и  ноги  скользят  по  мраморным  плитам,  залитым  кровью  жертвенных  животных.  На  алтаре  режут  петухов  и  коз,  срубая  им  головы  непальскими  ножами,  похожими  на  обратно  вогунтые  сабли.  В  воздухе  накапливается  напряжение,  кажется,  что  где-то  натянута  невидимая  струна,  которая  вот-вот  лопнет.  Миряне  ходят,  будто  пьяные,  с  красными  глазами,  разгорячаясь  всё  больше  и  больше.  Я  чувствую,  как  жаркая  волна  наполняет  всё  вокруг.  И  только  старый  бродячий  аскет  сидит  спокойно  под  деревом,  читает  нараспев  ведические  гимны,  а  над  головой  у  него  прыгают  попугаи.  Сразу  напряжение  внутри  у  меня  спадает,  и  я  начинаю  видеть  ещё  несколько  островков  спокойствия:  вот  стоит  буддийская  монахиня  и  мирно  беседует  с  индийским  йогом,  вот  сидит  на  камне  садху,  набивающий  трубку  в  глубоком  раздумьи,  вот  дети  в  школьной  форме  играют  в  шарики,  а  вот  семья,  развернув  припасы,  завтракает  на  пригорке…   И  рокочущий  гул  жертвоприношения  отступает,  снова  слышен  плеск  воды,  шелест  листьев  и  крики  птиц.  Струна,  так  и  не  лопнув,  ослабевает.  А  Шива  танцует.  Невдалеке  отсюда,  примерно  в  20-ти  км,  на  одном  из  лесистых  холмов,  ограничивающих  долину  Катманду,  находится  ещё  одно  место  паломничества – храм  Ваджрайогини,  посвящённый  неразрушимой  женской  духовной  сущности.  Около  начала  длинной-длинной  лестницы,  ведущей  к  храму,  находится  алтарь  треугольной  формы  высотой  около  полутора  метров.  Он  весь  пропитан  кровью  жертвенных  животных  и  посыпан  порошком  красной  краски.  Дело  не  в  том,  что  индусы  так  кровожадны.  Просто  они  едят  мясо  очень  редко  и  только  жертвенных  животных.  Такие  алтари  являются,  пожалуй,  наиболее  древней  формой  поклонения  женскому  началу.  Они  встречаются  при  раскопках  неолитических  культур,  возраст  которых  превосходит  20 000  лет.  И,  кстати,  по  представлениям  древних,  именно  в  крови  находится  душа  (anima),  её  же  символизирует  красная  краска.  Рядом  с  алтарём  две  статуи,  тоже  вымазанные  красной  краской:  одна – богини  Кали,  вызывающая  ассоциации  с  ацтекскими  кровавыми  ритуалами,  а  другая – сына  бога  Шивы,  слоноголового  Ганеши,  который  обычно  выглядит  на  изображениях  чрезвычайно  добродушным.  Здесь  же  он  больше  похож,  да  извинят  меня  индийские  боги,  на  напившегося  крови  клопа.  Сам  храм  был  закрыт.  Он  стоял  весь  в  бамбуковых  строительных  лесах.  Дело  в  том,  что  через  несколько  дней  здесь  должен  был  состояться  большой  праздник.  Ко  мне  вышел  настоятель.  Он  долго  водил  меня  вокруг,  предложил  напиться  из  священного  источника,  объяснял  что-то  на  едва  понятном  английском  языке,  но  когда  я  жестами  спросил,  можно  ли  сфотографировать  алтарь  сквозь  открытую  дверь  храма,  этот  старый  брахман  мне  на  чистом  русском  языке  ответил: «Не  надо!»  Я  так  и  остался  стоять  с  открытым  ртом.  Но  в  компенсацию  мне  показали  пещеру  отшельничества,  где  сейчас  никого  не  было.  Она  вырублена  в  скале,  внутрь  можно  попасть  через  очень  небольшое  отверстие,  которое  вызывает  в  памяти  истории  о  ворах-форточниках.   Считается,  что  если  человек  безгрешен,  то  он  может  протиснуться  и  этим  обрести  второе  рождение.  Мне  тут  же  показали,  как  это  делается.  И  если  бы  я  не  увидел,  а  потом  и  сам  не  пролез  через  это  окошко,  то  никогда  бы  не  поверил,  что  это  возможно.

Всё  это  места,  так  или  иначе  связанные  с  Шивой.  Ведь  среди  садху,  как  мне  показалось,  большинство  составляют  поклонники  именно  этого  танцующего  бога  разрушения  и  созидания,  а  Шива  ещё  и  покровитель  йоги.  Так  же  считается,  что  под  именем  Махакала  он  является  хозяином  Времени,  и  именно  под  этим  именем  он  известен  в  Буддизме.  Последователи  Махаяны  чрезвычайно  чтут  его  и  здорово  боятся.  В  Тибете  существует  немало  ритуалов,  выработанных  для  того,  что  бы  общаться  с  этим  богом  подвергая  себя,  по  возможности,  наименьшему  риску.

Но  Шива  являет  не  только  гневную  сущность.  У  него  сто  восемь  имён  или  сто  восемь  проявлений.  Одно  из  наиболее  почитаемых  мирных  имён – Пашупати.  Рассказывают,  что  в  глубокой  древности  Шива  пребывал  со  всем  своим  окружением  в  центре мироздания – на  горе  Кайлас,  что  в  Тибете.  Сидел  великий  бог  и  размышлял,  уйдя  в  глубокое  созерцание.  Никому  не  ведомо,  почему,  но  однажды  он  встал  и,  заявив,  что  устал  от  разрушения,  отправился  на  холм  в  долине  Катманду,  где  в  процессе  длительной  йогической  практики  ощутил  в  себе  глубочайшую  ответственность  за все  живые  душе,  от  самых  мелких  животных  до  богов,  и  стал  называться  Пашупати – хранитель  душ  (Пашу  означает  примерно  то  же  самое,  что  и  латинское  anima – душа).  И  этот  холм  с  той  поры  так  и  называется – Пашупатинатх.  Сегодня  это  одно   из  наиболее  посещаемых  мест  в  Непале.  Здесь  кувыркаются  обезьяны,  отовсюду  звучит  музыка,  ходят,  сидят,  медитируют  йоги,  везде  продают  благовония  и  чётки.  Около  реки  проводят  похоронные  обряды,  и  дым  погребальных  костров  время  от  времени  закрывает  золотые  и  белые  крыши  домов.  Здесь  же  стирают  бельё.  Играют  дети,  бродят  туристы.  Жизнь  и  смерть  смешались  в  одном  непрерывном  движении – Шива  танцует.

Я  провёл  здесь  несколько  дней  с  заклинателями  змей.  У  них  все  руки  искусаны.  Они  утверждают,  что  благодаря  Шиве  они  могут  превращать  яд  в  нектар.  Музыка,  которую  они  играют  на  своих  нехитрых  инструментах  может  ввести  в  транс  и  глухого,  ведь  говорят  же,  что  змеи  не  слышат.  Особенно  почитаются  кобры – их  называют  Нагами.  Всех  же  остальных  змей  зовут  сап. Если  к  индусу  в  заползёт  наг,  то  эту  змею  накормят  молоком  и  аккуратно  вынесут  в  поле.  Дело  в  том,  что  они  олицетворяют  бесконечное  знание,  которое  хранится  у  их  царя  Великого  Нага.  Культ  нагов – одна  из  наибольших  загадок  Индии,  и,  может,  не  только  Индии.  Я  и  сам  попал  под  некий  гипноз  этих  удивительных  созданий,  когда  они  были  у  меня  в  руках,  на  шее  и  на  голове,  расправив  свои  капюшоны.  Холодное  прикосновение  сухой  кожи,  страх,  сковывающий  позвоночник.  Бесконечный  взгляд – глаза  в  глаза.  Шесть  тысяч  лет  длится  этот  танец – человек  и  змея.  Англичане,  двести  лет  владевшие  Индией,  так  и  не  поняли,  что  связывает  человека  и  кобру,  и  предпочли  всё  объяснить  шарлатанством.  А  это  Шива  танцует,  неся  на  плечах  царя  Нагов.

Шива,  танцуя,  создаёт  Вселенную,  а  Вишну  видит  Вселенную  во  сне.  Ближе  к  горам  находится  храм  спящего  Вишну.  Громадная  каменная  скульптура  лежит  в  маленьком  пруду  под  балдахином  из  жёлтой  ткани  на  ложе  из  змей.  Этот  пруд  огорожен,  неиндусам  заходить  за  изгородь  не  разрешается.  Поклонники  Вишну  сидят  в  небольшом  помещении  и  хором  поют: «Хари  Кришна!  Хари  Рама!»  В  окно  постоянно  залетают  воробьи  и,  порхая  по  комнате,  клюют  рис  с  алтаря.  Эти  люди,  играющие  и  поющие,  тоже  странники,  каждого  из  них  привела  сюда  своя  дорога.  Может  быть  завтра,  может  через  месяц,  они  встанут  и  пойдут  через  всю  Индию  в  Бангалор  или  Пури  или  ещё  куда-нибудь,  ведь храмов  у  Вишну  много.  Но  пока  они  здесь.  Тем  временем  служители  храма  начинают  готовиться  к  ежедневному  утреннему  ритуалу.  Ставят  на  лоб  красной  краской  знак  Вишну,  собирают  гирлянды  цветов  и  открывают  дверь  в  изгороди,  отделяющей  спящего  бога  от  мира  людей.

Спящий  Вишну.  Он  видит  весь  наш  мир  во  сне.  Он  проснется, – мы  исчезнем,  останется  только  изначальное  пространство  и  Наги,  хранящие  преждевременное    знание.  Каждое  утро  в  течении  полутора  тысяч  лет,  брахманы  натирают  лицо  этой  статуи  маслом  и  благовониями,   затем  кормят  молоком  и  рисом,  и  я  не  знаю,  кто  из  них  живее: люди  или  изображение  божества.

Далеко  отсюда,  в  Гималаях,  в  обители  Шивы  находится  ещё  одна  святыня,  где  встречаются  все:  и  шиваиты,  и  вайшнавы,  и  буддисты.  Небольшой  храм  спрятан  среди  тополей.  Ледяные  пики  горят  белым  огнём.  Сто  восемь  источников  отмеряют  время,  данное  нам  в  этой  жизни.  Лес  древних  ступ  на  склоне.  Молитвенные  барабаны,  как  стрелки  часов,  как  километровые  столбы.  Птицы  на  крышах,  касание  крыла  и  свист  ветра  в  перьях.  Ощущение  пространства  исчезает.  Всё  здесь  и  сейчас,  вчерашнего  дня  не  существует.  Золотой  шар  солнца  клонится  к  горам.  На  закате  появляется  йог  с  пронзительным  взглядом,  он  садится  рядом  со  ступой  и,  воздев  руки  к  небу,  начинает  петь.  На  китайской  границе  горы  обрисованы  вечерними  лучами  солнца.  А  по  дороге  всё  идут  и  идут  паломники.  Холодно,  лают  собаки,  лошадь  пьёт  воду  из-под  крана.  На  небе  хоровод  облака  в  предзакатном  свете.

Бесконечные  дороги  покрывают  землю,  они  пересекаются,  сходятся  и  расходятся.  Жизнь  каждого  человека – это  дорога.  Здесь  мы  встречаемся  с  родными  и  близкими,  пересекаемся  с  путями  других.  На  них  мы  учимся,  живём  и  постигаем  Бога  и  мир,  и  этим  дорогам  нет  конца.  Все  мы  путники,  только  иногда  забываем  об  этом,  а  над  головою  небо,  где  облака  кружатся  в  предзакатном  свете.  Весь  мир  под  ногами. Шива  танцует, и на  плечах  у  него  кобра…

Наверх